Содержание
Задание 1. [30 баллов] «СПОРТЛОТО»
Снятся усталым спортсменам рекорды.
Снятся суровым поэтам слова.
Роберт Рождественский
Герои русской литературы XVIII–XIX веков обычно не занимаются спортом профессионально. Однако представим себе на минуту, что это так.
Пример ответа «А»
| Герой | Автор, произведение | Вид спорта и объяснение |
| Евгений Васильевич Базаров | И.С. Тургенев, «Отцы и дети» | вольная борьбаБазаров не случайно приводит испанскую поговорку: «Мужчина должен быть свиреп». Он готов отстаивать свою точку зрения, разрушать авторитеты, он резок и подчас агрессивен. Базаров «не любит церемоний», этикетных правил (поэтому именно вольная борьба подошла бы ему больше, чем классическая), наделён недюжинной физической силой. |
Использование табличной формы не обязательно.
Б. Назовите персонажей, любительски занимающихся спортом в произведениях русской литературы XIX века. Уточните, какие это виды спорта или спортивные игры.
| Критерии оценивания задания «A» | Баллы |
| Количество названных произведений и героев | 6 баллов |
| Фактическая точность (наличие /отсутствие фактических ошибок) | 7 баллов |
| Доказательность (подтверждение предположений ссылками на текст) | 7 баллов |
Пример ответа «Б»
Если говорить о предполагаемых занятиях спортом, то примерный ответ может выглядеть так:
| Герой | Автор, произведение | Вид спорта |
| Чацкий | А.С. Грибоедов, «Горе от ума» | метание копья, дротика (остроты Чацкого) |
| Репетилов | А.С. Грибоедов, «Горе от ума» | прыжки в высоту и в длину (способность быстро перемещаться, увёртливость) |
| Пётр Гринёв | А.С. Пушкин, «Капитанская дочка» | фехтование (дуэль со Швабриным) |
| Григорий Печорин | М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени» | лёгкая атлетика, стрельба (биатлон и др.), шахматы (хладнокровие и расчётливость) |
| Кузнец Вакула | Н.В. Гоголь, «Ночь перед Рождеством» | тяжёлая атлетика (сила, выносливость) |
| Иван Северьяныч Флягин | Н.С. Лесков, «Очарованный странник» | тяжёлая атлетика (сила, выносливость) |
Школьники могут выбрать другие примеры, главное – их обоснование.
Примерный ответ
В русской культуре XVIII–XIX веков профессиональный спорт не существовал в привычном смысле этого слова. Однако можно назвать несколько видов спортивных занятий.
Скачки. Самый «профессиональный» спорт, потому что по скачкам проводились соревнования. В скачках регулярно участвует граф Вронский из романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Можно вспомнить и рассказ А.И. Куприна «Изумруд».
Катание на коньках. У А.С. Пушкина в «Евгении Онегине»: «Мальчишек радостный народ / Коньками звучно режет лёд»; в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» на коньках катаются Лёвин и Кити Щербацкая.
Плавание. В отличие от купания, скажем, Евгений Онегин плавает с гимнастическими целями: «В седьмом часу вставал он летом / И отправлялся налегке / К бегущей под горой реке; / Певцу Гюльнары подражая, / Сей Геллеспонт переплывал…» (Пушкин иронически сравнивает Онегина с Байроном).
Стрельба – не отдельный вид спорта, но упражнения в стрельбе (для меткости на дуэли или на охоте) – частый досуг героев. Можно вспомнить Сильвио из повести А.С. Пушкина «Выстрел».
Шахматы и шашки. Конечно, это вид досуга, а не спорт. В шахматы играют Онегин и Ленский, в шашки – Чичиков с Ноздрёвым.
В народной культуре можно назвать кулачный бой (вспомним Степана Парамоновича Калашникова из поэмы М.Ю.Лермонтова).
За названных героев, произведения, авторов – до 10 баллов.
Задание 2. [40 баллов] «ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА»
Выберите для аналитической работы ИЛИ прозаический, ИЛИ стихотворный текст. Пишите связно, свободно, понятно, доказательно и грамотно.
Рекомендуемый объём – 300-400 слов.
Вариант 1. Прозаический текст
Наталья Петровна Кончаловская (1903–1988)
НЕРУКОТВОРНОЕ
После сильных морозов и снегопадов внезапно и сразу наступила оттепель. Гололёд сменила слякоть, и москвичи просыпались под настойчивое харканье дворницких скребков и лопат.
Вот в такой промозглый полузимний день села я в такси на площади Восстания. Профиль шофёра, острый и угрюмый, резко выделялся на мелко забрызганном стекле окна. К нижней губе шофёра приклеилась погасшая сигарета. И было в этом силуэте какое-то глухое раздражение.
– Вас как везти, по Садовому кольцу или через центр?
– Да мне всё равно, ну хоть по Садовому кольцу.
И мы покатили к площади Маяковского. Дорогой разговорились.
– Вот, чёрт возьми! Зиме уже скоро конец, а я до сих пор ещё не получил путёвки на курорт… – жаловался водитель, со сноровкой обогнав легкового частника и заляпав его всего комьями снежной грязи.
– А что у вас болит? Болит что-нибудь? – осведомилась я, искоса поглядывая на недовольный профиль.
– Да камни в почках или там… в пузыре, – мрачно ответил он и стряхнул с губы окурок.
Мы ехали в потоке машин. Вдоль большого сугроба серо-жёлтого снега, наваленного возле тротуара. За высокой грядой сновали прохожие, чернели очереди возле палаток с пирамидами огромных рыжих апельсинов, вызревших до приторности где-то под южным ветром.
На одном из перекрестков нас задержал светофор. Машины стояли, фыркая и чадя. Пассажиры в ожидании разглядывали, как справа огромные железные руки снегоочистителя загребали пласты сугроба и гнали их вверх по лесенке в грузовик, стоящий позади.
Я рассеянно поглядела в окно и вдруг увидела нечто удивившее и взволновавшее меня до глубины души. Справа над грядой совершенно чётко обозначалось скульптурное изваяние. Комья серого снега, подброшенного лопатой, легли плоскостями, случайно сложившими большую мужскую голову, поразительно схожую с врубелевским Демоном. Голова походила на скульптуру, вырубленную в известняке. Она была с глубокими глазными впадинами и могучим подбородком. Сильный лоб выдавался вперед. Она была вдохновенной и выразительной.
Я сидела заворожённая. Голова была видна всем, но люди проходили мимо, не глядя на прекрасное изваяние. В окнах машин мелькали лица, о чём-то беззвучно разговаривавшие между собой. Мне хотелось раскрыть дверцу и крикнуть всем: «Посмотрите, люди, посмотрите же, какое чудо выросло над сугробом!» Мне хотелось поделиться моим открытием с шофёром, но он, уткнувшись в чёрный цигейковый воротник, нахохлился, как грач в заморозки, видно, думал о своих камнях, и было ему ни до чего.
В одиночестве предаваясь своему восторгу, я услышала, как задрожали включившиеся моторы – красный глаз светофора уступил место оранжевому.
И в эту самую минуту изваяние дрогнуло, и прекрасная голова Демона рухнула крутым лбом в объятия железных рук и поползла по дорожке вверх. Она распадалась на куски, и где-то ещё мелькали в глыбах снега детали вдохновенного лица, потом она исчезла, свергшись вниз. Волшебство кончилось. Зажёгся зелёный глаз, мы рванулись вперед и вскоре выехали на Проспект Мира – одну из самых широких и красивых улиц нашей столицы. Там так же стрекотали снегоочистители, загребая снег. Мне всё казалось, что я снова увижу какое-нибудь чудо, но его больше не было. Видно, я могла его встретить только на Садовом кольце. А выбери я дорогу через центр – не увидела бы я этого изваяния, не прикоснулась бы к чуду, чтоб потом утратить его навсегда…
А впрочем, кто знает? На другом пути могло бы встретиться что-нибудь другое, не менее интересное. Ведь чудеса вокруг нас, стоит только оглядеться внимательно и зорко.
(Из книги «Волшебство и трудолюбие», 1962–1984)
Вариант 2. Стихотворный текст
Владислав Фелицианович Ходасевич (1886–1939)
АВТОМОБИЛЬ
Бредём в молчании суровом.
Сырая ночь, пустая мгла,
И вдруг – с каким певучим зовом
Автомобиль из-за угла.
Он чёрным лаком отливает,
Сияя гранями стекла,
Он в сумрак ночи простирает
Два белых ангельских крыла.
И стали здания похожи
На праздничные стены зал,
И близко возле нас прохожий
Сквозь эти крылья пробежал.
А свет мелькнул и замаячил,
Колебля дождевую пыль…
Но слушай: мне являться начал
Другой, другой автомобиль…
Он пробегает в ясном свете,
Он пробегает белым днём,
И два крыла на нём, как эти,
Но крылья чёрные на нём.
И всё, что только попадает
Под чёрный сноп его лучей,
Невозвратимо исчезает
Из утлой памяти моей.
Я забываю, я теряю
Психею светлую мою,
Слепые руки простираю,
И ничего не узнаю:
Здесь мир стоял, простой и целый,
Но с той поры, как ездит тот,
В душе и в мире есть пробелы,
Как бы от пролитых кислот.
(1921)
Для удобства оценивания предлагаем ориентироваться на школьную четырёхбалльную систему. Так, при оценке по первому критерию 0 баллов соответствуют «двойке», 5 баллов – «тройке», 10 баллов – «четвёрке» и 15 баллов – «пятёрке». Безусловно, возможны промежуточные варианты (например, 8 баллов соответствуют «четвёрке с минусом»).
| Критерии оценивания | Баллы | |
| К1 | Наличие/отсутствие ошибок в понимании текста; последовательное и адекватное раскрытие смысла текста в динамике, в «лабиринте сцеплений», через конкретные наблюдения, сделанные по тексту. Шкала оценок: 0 – 5 – 10 – 15 | 15 |
| К2 | Композиционная стройность работы, её общая логика и стилистическая однородность. Точность формулировок, уместность цитат и отсылок к тексту. Шкала оценок: 0 – 3 – 7 – 10 | 10 |
| К3 | Владение теоретико-литературным понятийным аппаратом и умение использовать термины корректно, точно и только в тех случаях, когда это необходимо, без искусственного усложнения текста работы. Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 | 5 |
| К4 | Наличие/отсутствие фактических ошибок, уместность использования фонового материала из области культуры и литературы. Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 | 5 |
| К5 | Общая грамотность (наличие/отсутствие речевых, грамматических, орфографических и пунктуационных ошибок). Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 | 5 |
Максимальный балл 40 |
Максимальное количество баллов за все выполненные задания – 70.